Чувствуя, как вздулись мышцы хозяина, Анимус высоко поднял Детлефа, намереваясь сбросить его со сцены навсегда, сломать ему хребет о ряды кресел партера.

Пушечное ядро ударило Рейнхарда в грудь, он отшатнулся и выронил Детлефа.

Девчонка, вылетевшая из темноты верхом на цепи, прокатилась кубарем по сцене, как акробатка, и вскочила, выпустив зубы и когти.

Хорошо. Теперь Анимус мог выполнить свою задачу. Детлеф и Женевьева оба были тут.

Детлеф поднялся. Анимус ударил тяжелым локтем Рейнхарда ему в лицо, сломав нос и отшвырнув актера к холщовой стене лаборатории доктора Зикхилла. Детлеф помотал головой, разбрызгивая вокруг себя капли крови, как отряхивающаяся собака — воду, и попытался подняться снова.

Вампирша налетела на Рейнхарда и получила такой удар кулаком, который даже ее заставил пошатнуться. Рейнхард был силен и так, но с Анимусом в мозгу он стал сверхчеловеком.

Открывались двери в зал, собирались привлеченные шумом люди. Подходили члены труппы, снаружи росла толпа.

Женевьева разодрала Рейнхарду штаны, пустив кровь, но не причинив вреда.

Анимус ударил вампиршу коленом Рейнхарда в подбородок и отшвырнул через всю сцену.

Загорались огни.

Анимус всей тяжестью прыгнул на Женевьеву, упершись ей коленом в спину. Руки Рейнхарда ухватили ее за голову.

Лишь серебро, или огонь, или кол могли бы по-настоящему убить вампиршу. Но если оторвать голову, ее здоровью на пользу это тоже не пойдет.

Анимус крутил голову, чувствуя, как растягиваются сильные шейные мышцы вампирши, как расходятся кости. Она стиснула торчащие зубы, но губы все равно были оттянуты назад. Ее глаза горели, как огненные точки.

Детлеф молотил его по плечам, с тем же успехом комар мог бы докучать быку.

В следующее мгновение голова вампирши оторвется.

Детлеф попятился, давая Анимусу место свершить свое кровавое дело. Женевьева зашипела сквозь зубы и с ненавистью плюнула Рейнхарду в маску.

— Именем Великого Чародея, — начал Анимус, — Вечного…

Что-то огромное и тяжелое обрушилось на Рейнхарда, липкие конечности сплелись вокруг его тела и потащили назад.

20

Демон Потайных Ходов пробрался по потолку и свалился оттуда на сцену.

Рейнхард Жесснер сошел с ума. Так же как сошла с ума Ева. Малвоизин не понимал, но догадывался, что в «Истории доктора Зикхилла и мистера Хайды» сокрыто нечто большее, чем просто старая кислевская легенда. В известном смысле ее надо было понимать буквально. Что-то способно пробудить Хайду в каждом человеке, и это что-то сразило Еву, а теперь и Рейнхарда.

Конечностям его измененного тела нашлось применение, он обвил ими запястья Рейнхарда, чтобы оторвать его руки от шеи Женевьевы. Вампирша совсем недавно отнеслась к нему с уважением, и он чувствовал себя признательным.

Рейнхард выпустил Женевьеву, вскочил и завертелся, колотя руками по основанию щупалец, пытаясь достать до нервов, а Демон Потайных Ходов висел на нем.

Актер был силен, но его тело было всего лишь человеческим.

Где-то в зале кричали люди.

По воздуху пролетела головешка и шлепнулась рядом с ними на сцену. Детлеф, ругаясь, затаптывал ее.

— Смотрите! — вскрикнул кто-то. — Монстр!

«Да, — подумал Демон Потайных Ходов, — монстр. Помогите мне драться с монстром».

Рейнхард яростно сопротивлялся, бесстрастный, как машина, методично пытаясь сбросить Малвоизина.

— Бей монстра! — закричал другой.

Что-то тяжело ударилось об его шкуру, и Малвоизин понял, кого кричавшие считают монстром.

— Бей!

Детлеф был сбит с толку: Рейнхард сошел с ума, и какое-то существо из глубин теперь боролось с ним на сцене.

Он подхватил Женевьеву и попытался убедить, что им надо бежать. Она еще плохо соображала, но наконец, начала переставлять ноги, когда они спускались по лесенке в зрительный зал.

Там были актеры, и офицер стражи, и посторонние с улицы. Все кричали. Никто не знал, что происходит. Поппа Фриц размахивал фонарем и вопил что было мочи.

Женевьева спотыкалась на ходу, но потянула Детлефа прочь от сцены, к выходу. Она хотела, чтобы они бежали.

Детлеф оглянулся. Монстр повис на Рейнхарде, как плащ, но актер высвободился из его хватки. Он напряг плечи, стряхнул с себя существо и отбросил его. Оно влажно шлепнулось об пол, разбросав щупальца, и кое-кто из людей приветствовал это радостными выкриками.

Рейнхард двинулся вперед и шагнул со сцены, пролетев шесть футов, но удачно приземлившись. Он выпрямился и пошел дальше, наступая на привинченные к полу кресла, шагая по партеру, как по пшеничному полю.

Люди начали затихать, видя, как ноги Рейнхарда крушат прочное дерево и обивку.

На пути у него встал стражник. Рейнхард мимоходом проломил ему грудную клетку, и тот повалился, кашляя, изо рта и носа его показалась кровавая пена.

Жени тянула Детлефа за собой.

— Оно идет за нами, — выдохнула она, — и оно не отстанет.

Рейнхард сказал что-то о Дракенфелсе.

— Это что, опять он? Вернулся?

Женевьева сплюнула:

— Нет, он в аду. Но он послал нечто прикончить нас тут.

— Зубы Ульрика!

Рейнхард оторвал у мужчины руку и отшвырнул прочь, спокойно пройдя сквозь фонтан крови. Он превратился в голема силы, непреклонного, целеустремленного, нерассуждающего, безжалостного.

Детлеф и Женевьева выбежали в фойе, забитое, как оказалось, народом. В основном это были обладатели билетов. Здесь уже разрасталась паника. Им пришлось пробиваться сквозь толпу.

Рейнхард проломил двойные двери, и все сразу принялись вопить. Стремясь оказаться от него подальше, люди разбивали окна, лезли на мебель.

Толпа подхватила Детлефа и Женевьеву и вынесла на улицу. Рейнхард, не сводя с них холодного взгляда, начал пробиваться к ним, ломая спины и шеи тем, кто оказывался на его пути, словно был торговцем птицей, забивающим цыплят. Отвратительный запах смерти — запах крови, экскрементов и страха — повис в воздухе.

Теперь они были на улице. Вечерело. Толпы разбегались кто куда. Детлеф столкнулся с почтенной женщиной, на которой была лента с надписью «Крестовый Поход За Нравственность», а в руках — плакат «Долой Детлефа Зирка». При виде его окровавленного лица она взвизгнула и упала в обморок. Он подобрал плакат и перехватил поудобнее, будто оружие.

Он услышал стук копыт и скрип колес. Подходила какая-то помощь. Жени все еще держала его за руку.

— Ничего хорошего из этого не выйдет, — сказала она. — Нам надо немедленно бежать.

Анимус стоял на мостовой, вокруг валялись мертвые тела.

Вампирша и комедиант убегают, но им не удастся ускользнуть.

Между ним и его жертвами остановилась повозка, с нее посыпались люди в доспехах, с оружием наготове.

— Именем Императора Карла-Франца, — начал офицер. — Я требую…

Анимус обхватил голову офицера ладонями и сжимал, пока она не разлетелась на куски, точно тыква.

Его помощник сглотнул и дал приказ к атаке.

В голову Анимуса впились арбалетные болты, но он не обратил на них внимания. Мечи полосовали его грудь, разрубая тело до костей. Не важно.

Вампирша и комедиант все еще оставались в поле его зрения. Они пробирались обратно в театр.

Анимус развернулся.

— Огонь!

Пистолетные пули врезались в его тело, заставив пошатнуться. Он подобрал тяжелую саблю обезглавленного офицера.

Рейнхард Жесснер был прекрасным фехтовальщиком.

Вращая вокруг себя клинок, рубя все, что попадалось на пути, он зашагал к Театру памяти Варгра Бре-геля, настойчиво стремясь добраться до цели.

Пистольер запустил в Анимуса своим оружием, и он отбил его взмахом клинка. Анимус сделал выпад и разрубил пистольеру шею. Под подбородком у человека образовалась дыра. Выдернув клинок из уже мертвого тела, он полоснул по лицу участника «Крестового Похода За Нравственность», и на месте глаз у того появилась кровавая река с носом вместо моста.