А потом мир вновь стремительно завертелся.

Молот Крюгера со свистом рассек воздух. Ветер и дождь основательно потрепали белые палатки, но проклятое знамя все еще насмешливо трепыхалось на фоне черного неба.

Войско вампиров было рассеяно. Рыцари Белого Волка раздавили врага, безжалостно сокрушили его.

Но Крюгер видел лишь одного противника: графа-вампира.

Обагренный клинок фон Карштайна стенал, моля о крови. Зигзаг лунного света пробежал по проклятому лезвию, полоснувшему воздух рядом с шеей Крюгера.

Великий магистр принял удар на рукоять гигантского молота, всем телом ощутив дрожь столкновения, и в свой черед обрушил кулак на лицо фон Карштайна. Нет ничего чудеснее этого движения! В нем заключена чистейшая жестокость. Это был сокрушительный удар, от которого вампир покачнулся в седле.

Крюгер усилил свое преимущество — он перехватил молот поудобнее и направил конец рукояти в лицо фон Карштайна, пытающегося восстановить равновесие. Но вампир оказался проворнее. Он уклонился от удара, подставив под него плечо, и его меч зазвенел о стальной нагрудник Крюгера — зазвенел и соскользнул, не причинив вреда. Ответная реакция была молниеносной. Чуть только воющий клинок лязгнул о кольчугу противника, фон Карштайн провел еще один неуловимый прием: две молнии блеснули по обе стороны лица великого магистра, прочертив кровавые полоски на щеках. Капли крови утонули в косматой бороде Волка. Эти царапины были знаком унижения — ни больше ни меньше.

Крюгер взревел, каждой мышцей его сейчас управляла сознательная ярость. Боевой молот понесся вниз по убийственной дуге. Но удар получился неловким. Он не попал в фон Карштайна, а с тошнотворным хрустом обрушился на голову адского жеребца графа. Животное взбрыкнуло, встало на дыбы, затем его задние ноги подогнулись, и фон Карштайн вылетел из седла. Граф приземлился довольно изящно, лишь лицо его скривилось от досады. Он принял стойку, стиснув, эфес воющего меча обеими руками, и застыл в ожидании — несгибаемый, смертельно опасный.

Крюгер развернул своего коня и понесся на фон Карштайна. Мысленно он уже представлял себе картину: графская голова взрывается, как перезревший арбуз, под его молотом.

И опять фон Карштайн оказался быстрее. Он нырнул под смертоносный молот, кувырком прокатился между лошадиными копытами и вылетел с другой стороны, уже сгруппировавшись для атаки. С меча его капала конская кровь — по пути он вспорол животному брюхо. Еще не осознавший своей гибели скакун сделал пять шагов и рухнул замертво. Крюгер едва успел увернуться, иначе мертвое тело просто пригвоздило бы его к раскисшей земле.

В ту же секунду фон Карштайн ринулся на него, а стая завывающих упырей набросилась на павшую лошадь, отрывая куски теплого мяса зубами и голыми руками. Потоки крови хлестали из зияющей раны на брюхе животного, заливая отвратительных жрущих тварей.

— Ты паразит. Твое время истекло, вампир, — сказал Крюгер, мрачно взвешивая в своих широченных ладонях тяжелый молот.

— А ты зря тратишь свое драгоценное дыхание, пытаясь подначить меня, дикарь. Пришел твой черед умирать.

Вампир сделал ложный выпад, направив клинок вверх и влево, и, прежде чем Белый Волк сумел поставить блок, изменил маневр — острие меча пошло снизу вверх, метя в горло Крюгера. Магистр поспешно отпрянул, едва избежав смерти, — воющий клинок отсек ему мочку и превратил ухо в кровавое месиво. Вспышка боли ослепила рыцаря.

Он отступил на шаг и ответил тяжелым ударом справа — мясистый кулак врезался в челюсть вампира так, что его голова откинулась назад. Один клык с хрустом сломался, брызнула кровь. Крюгер прыгнул вперед, осыпая противника ударами с обеих сторон, точно дубинками, и колошматя его по ушам и по носу, но граф-вампир был крепок, немыслимо крепок. После первого потрясения фон Карштайн выпустил на свободу сидевшего в нем зверя, презрев показную человечность, и взревел, переходя в наступление. Окровавленный клинок заплясал между дерущимися.

Они с опаской кружили друг против друга, выискивая в противнике признаки слабости, выжидая момента, удобного для убийства. Смерть подошла вплотную, но Крюгер плевал на это. Никогда еще он не жил полнее.

Фон Карштайн провел левый финт и сделал выпад — острие воющего меча скользнуло по животу Крюгера. Рыцарь отразил удар и прыгнул так, что обе его ноги обрушились на лицо графа. Фон Карштайна отбросило назад. Крюгер ловко приземлился, а вампир в бешенстве кинулся на него, размахивая стонущим мечом. Рыцарь бесстрашно парировал удар за ударом рукоятью молота и отвечал на каждый из них сокрушительными контрударами, целясь в голову графа, пока, наконец, руны Ульрика не врезались в скулу фон Карштайна, сбив вампира с ног. Он упал в лужу лошадиной крови, из которой жадно лакали упыри, а Йерек Крюгер, тяжело дыша, застыл над поверженным противником.

— Сегодня я покорил смерть, разрушитель мира. Отправляйся обратно в ад, породивший тебя, демон.

С этими словами Крюгер вышиб жизнь из графа-вампира, расплющив его тело в кровавую слякоть могучим молотом, и стервятники в небе кровожадно загоготали.

Рог Мелингера трубил победу. Повелитель вампиров пал, остатки его армии стремительно отступали.

Бушующие волны сражения схлынули. Крюгер без сил опустился на колени. До рассвета было еще далеко, но это не имело значения. Они победили. Это была их ночь.

Глава 18

Волк на убой

Но победа одной ночи — это еще не победа в войне, если враг отказывается умирать. Печальная правда в том, что победа на одном поле может легко обернуться поражением на другом.

В то время как просторы Швартхафена вполне подходили для славных рыцарских скакунов, узкие извилистые улицы Миденхейма сковывали их движения. О галопе тут и думать было нечего, а спешившись, бойцы теряли не только мобильность, но и согласованность действий.

Без своих выносливых коней рыцари превращались всего лишь в расфуфыренную пехоту с громоздким оружием, не приспособленным для ближнего боя.

Пехоту, уязвимую для зомби фон Карштайна.

В глубине души Крюгер понимал, что на этот раз отразить атаку фон Карштайна не удастся. Что толку от железа и стали, если сражаться надо с призраками, наколдованными графом-вампиром?

Фон Карштайн отозвал своих зомби, собрав их на виадуках в самом городе и построив широким кольцом у подножия плато.

Вместо них он выпустил выходцев с того света — духов, призраков, упырей — вечную нежить, пробирающуюся сквозь лес и сквозь камни так, словно их и нет вовсе. Миденхейм был превосходной крепостью, Ульрик покровительствовал городу, но фон Карштайн в считанные часы превратил его в некрополь.

Миденхейм, город мертвых.

Лукиен Карр стал первой жертвой. Храбрый, глупый Лукиен. С боевым кличем Белых Волков рыцарь преградил дорогу призрачной тени и сталью встретил бесплотные когти. Дух вошел в Карра, проник под кожу, заморозил сердце, превратил кровь в лед, а потом вырвался из мертвого человека и понесся прочь по узкой улице, и разорванное в клочья тело веером трепыхалось за его спиной. Все закончилось в мгновение ока. Карр упал на брусчатку. Он был унижен, на лице его застыло выражение ужаса.

Много людей погибло точно так же, а духи верещали и хохотали, разрывая плоть рыцарей, издеваясь над беспомощностью воинов, размахивающих молотами и тщетно пытающихся отбить нападение врага, столь же неосязаемого, как и воздух.

Позвали жрецов — в отчаянной надежде, что вера и святая вода устоят там, где железо и сталь оказались бесполезны.

Йерек Крюгер находился посреди этого, с болью наблюдая, как гибнут его люди. Его сжигала бессильная ярость.

Призраки фон Карштайна сновали по улицам, они плыли, они летали, они появлялись прямо из каменных стен, они лезли отовсюду, и Крюгер мог лишь махать молотом и удивляться, отчего эти потусторонние тени лишают жизни всех вокруг, а его не трогают. Они клубились в Яме, перенаселенном районе, забитом ветхими лачугами и полуразвалившимися домами. Они проникали в покосившиеся хибары с такой же легкостью, как и в Миденпалас, роскошный графский дворец. Они струились по площадям, и лунный свет просвечивал сквозь их прозрачные тела, они текли по улицам бесконечным потоком бесплотных душ, выплескивающимся из теней и щелей. В графской оранжерее и сочные, мясистые растения, и стойкие многолетние задыхались и увядали, когда их захлестывали ледяные зловонные волны смерти. Мертвая армия фон Карштайна угрожала всей жизни на земле.