Возможно, это фанатичная преданность заставляет тебя дрожать, как осиновый лист на ветру.

Не время для смерти. Это не твоё время, воин. Пока ещё нет. Существует кое-что ещё, что нужно сделать. Послушай меня, ученик, и сделай свой выбор. Нет, не умирай. Я ещё не дала тебе разрешения.

Посмотри на меня. Что ты видишь? Женщину-демона, заключённую в алую броню? Или, быть может, ты видишь свою королеву? Видишь ли ты то, что равно тебе или то, что выше тебя? Так много вопросов, когда всё, что тебе нужно сделать — умереть. Ты снова дрожишь.

Возможно, это дождь приносит боль и холод в твои смертные кости.

Возможно, ты дрожишь от страха. А может быть от экстаза. Что из перечисленного является причиной, мой возлюбленный ученик? Нет… Нет, не отвечай. В этом нет необходимости.

Я не глупа. Я знаю, что, хотя твоя дрожь может быть вызвана любой из этих причин, ты дрожишь просто от смертельной раны, что крадёт у тебя последние мгновения. Зияющая рана в твоём брюхе, через которую капля за каплей вытекает жизнь, приближая тебя безжалостно к неизбежному концу. Я знаю — это правда, возлюбленный. Это написано на твоём угасающем лице, это написано кровью, омывшей твоё оружие. Ты забрал бесчисленное количество жизней. Сегодня. На этом поле боя. Ты пробивал путь сквозь врагов без страха и колебания, но теперь ты не можешь больше сражаться.

Плохое время, чтобы прийти в себя. Что такое воин без войны? Что такое боец без боя? Ты умираешь, смертный. Ты человек. Ни больше, ни меньше.

Но стоит прошептать одно лишь слово, и ты станешь большим.

Ты кричал имя своего господина, посвящая Ему каждый удар своего оружия, и Он получил обильную десятину крови, что пожал ты из тел своих врагов. Ты алкал славы и тем привлёк Его внимание. Ты был хорош, и Он решил дать тебе выбор.

Дождь становится всё сильнее. Он вымывает кровь и липкую грязь из твоих ран, очищая тело. Но твоя душа никогда не сможет очиститься от пятен и мусора, что упорно вцепились в твою сущность.

Это хорошо.

Я чувствую запах крови, что истекает из тебя. Я вижу, как жизненная сила утекает сквозь пальцы. Каждое вымученное биение твоего сердца вызывает очередной алый прилив, что мчится к поверхности, стремясь покинуть оковы плоти. Мало есть вещей более достойных, нежели кровь, пролитая во имя своего Бога…но кровь праведных — высшая из них. Если бы я могла описать запах этой чистоты. Её вкус.

Так чего же ты хочешь? Я предлагаю тебе наивысшую честь, что может дать мой Повелитель. Не этого ли жаждет твое сердце?

Смерть или слава.

Выбор за тобой. Хотя это может казаться очевидным, всё же рассмотрим, что это такое. Я дам тебе шанс понять, чего ты действительно хочешь. Твой мир в крови, твой мир разбит. Но что ты видишь сквозь смертельную пелену, застилающую глаза? Это путь к бесконечной темноте или же к новой, обновлённой жизни?

Жизнь привела меня к смерти, и в этой смерти я нашла жизнь. Восхитительная самонадеянность. Но, как только я сбросила оковы своей смертной плоти, как только Кхорн даровал мне новую жизнь за пределами её, я прозрела. Возможно всё, что угодно твоей душе. Если ты выберешь славу, то Кхорн поднимет тебя до таких высот, о которых ты не мог и мечтать. Ты будешь биться в Вечной Битве во имя Его, тебе будет дарована вечная жажда крови. Ты принесёшь множество черепов для Трона из Черепов. Вечное движение, вечное стремление, вечная жажда. В этих войнах ты падёшь бесчисленное количество раз, изгнанный в царство вечности нечистой магией и клинками смертных, но будешь подниматься снова и снова.

Не правда ли — мечта воина? Жажда битвы, потребность в кровопролитии и стремление устлать свой путь телами павших врагов в самом конце? Или же мечта воина — это то, как он найдёт конец свой в надлежащее время? Не обязательно обманываться своими племенными традициями, что наследие воина начинается с легенды о его смерти… Подумай об этом.

Кто из детей бога Крови захочет прекращения битвы?

Теперь ты видишь это, мой угасающий друг. Смерть для многих — высшая честь. Выберешь смерть… Боль закончится и начнётся легенда. Выберешь славу — и боль станет не важна…хотя и останется.

В любом случае, что бы ты ни выбрал — знай: тебе оказана великая честь. Выберешь смерть, и я лично возьму твой череп для трона из черепов. Случайно упасть в общую кучу у его подножия — это не для тебя. Для тебя уготовано большее — стать частью самого трона.

Выбирай, воин. Твоя жизнь измеряется секундами. Прошепчи слово, прежде чем упадут последние песчинки в твоих часах. Прошепчи слово, или же станешь очередным безжизненным трупом на устланном мертвецами поле, незначительный и забытый. Смерть приблизит тебя к богу Крови столь близко, как ты не смел и мечтать. Слава даст тебе шанс биться бок о бок со мной, в рядах моих армий.

Каким будет твой ответ?

Жнец

Всё было покрыто красным.

Превратившаяся в красно-грязное месиво земля стала густой и липкой от всей той крови, что напоила её за долгую ночь после битвы. Трупы, что усеивали всё вокруг, окрашивались в алый мягким светом утреннего солнца, поднимавшегося над деревьями. Это было безобразное место, место смерти и разрушения, яма, наполненная кровью и потрохами, что никогда не должна была существовать. Вонь экскрементов и медный запах свернувшейся крови заполняли каждый вздох.

И всё же…

Несмотря на то, что место, бывшее некогда прекрасным лугом, теперь стало местом последнего отдохновения бесчисленных сотен, пропитанным жизнью, вытекшей из их тел, день обещал стать прекрасным. В воздухе уже ощутимо пахло весной. Мир занялся своими делами как обычно, не обращая ни малейшего внимания на произошедшее. Через несколько часов солнце взойдёт над написанной резнёй картиной, внося свой вклад в разложение уже начавших гнить тел. Так что, несмотря на кошмар внизу на земле, мир продолжил свой неспешный путь от весны к лету, не обращая никакого внимания или хоть как-то озаботившись прошедшим кровопролитием.

Битва бушевала более трёх дней, пока накануне две противоборствующие армии, наконец, не сошлись в последней схватке. Войска Империи удерживали позиции пред лицом вторгшихся сил Хаоса с беспримерной отвагой. Бесстрашными — такими они были. Бесстрашны, смелы и беспощадны. Но всё это, всё было напрасно. Благородные жертвы оказались бессмысленны.

Стая стервятников кружила над полем битвы, оглашая воздух пронзительными криками восторга от столь обильного пиршества, что раскинулось на земле под ними, словно на скатерти. Мародёры или солдаты, птицам было всё равно, они никому не отдавали предпочтения. Еда была едой, мясо оставалось мясом, и для них, по крайней мере, пожива обещала быть богатой. Стая объявилась ещё за день до конца, привлечённая звуками войны, и, рассевшись на верхушках деревьев, терпеливо ждала. Некоторые из них, соблазнённые отсутствием движения, уже опустились на пиршественный стол и начали долгое, жадное, доводящее до потери чувствительности пожирание падали.

Кавалерия пала первой. Чем больше разбивалось поле под ногами сражающихся, тем труднее было лошадям сохранять равновесие. Многие поскользнулись и упали, сбросив седоков. Поднять перепуганную лошадь на ноги, когда вокруг гремела стрельба орудий, а мародёры Хаоса пытались снести твою голову с плеч, было нелёгкой задачей, так что многие лошади умерли просто от страха. Их всадники ненадолго их пережили.

Отряд капитана Кале фон Кесселя пал последним, а сам фон Кессель стал последним, кто признал поражение. И он всё ещё был жив — пусть и едва-едва. Мысли всё ещё крутились в голове, пока он ждал смерть, что опустит занавес его жизни. Как он выжил? Почему он всё ещё жил, когда все его люди были мертвы?

Фон Кессель лежал на спине, глядя в голубое небо. Кажется, оно почти дразнило его своим спокойствием. Если бы не отвратительная вонь смерти, что была повсюду, и тот факт, что его правая нога уже давно отделилась от остального тела, могло показаться, что он просто витает в облаках.