Но по мере развития событий число сражающихся выходцев с севера возросло, и линия имперских войск на флангах подалась назад. Только мечники Стефана стойко держали оборону, хотя их движение вперед было приостановлено, и даже для сохранения позиций пришлось приложить серьезные усилия. Но у Стефана был повод гордиться храбрыми остермаркцами: никто из них не струсил и не обратился в бегство.

Враг не смог обойти имперскую армию с флангов, хотя на его стороне было численное превосходство. Аркебузиры и арбалетчики приблизились и вместе с пушкарями помогли очистить фланги.

Стефан молился, чтобы Рейксмаршал не пострадал и чтобы атака замка отвлекла главные силы северян от побережья. Он слышал высокий чистый звук рога, не принадлежащего людям, и грохот копыт, но это было уже более часа назад.

Показался большой отряд норскийцев. Возможно, их гнал Альбрехт. Они бросились на солдат Стефана, отчаянно пытаясь прорвать линию обороны. Стефан устало поднял меч и щит, чувствуя, что измотан, как никогда в жизни. «Стареешь, вояка», — подумалось ему.

Он отразил нападение щитом, но его собственный ответный удар оказался слаб и не причинил вреда здоровенному противнику.

— Ты немощен, человечек, — сказал тот с сильным акцентом и шагнул вперед, чтобы отшвырнуть капитана прочь с дороги. Внезапно он замер на месте со стрелой в горле, постоял пару секунд и рухнул наземь.

И тут воздух заполонили тучи стрел, и норскийцы в панике обернулись. Мимо проскакали эльфийские всадники с луками, выкашивая ряды противника. Стефан собрался с силами, громко закричал и с размаху зарубил двоих — одного в грудь, другого в пах. В тот же момент показались люди в желто-лиловой форме.

— Альбрехт! Рад, что Морр до тебя не добрался.

— Точно, капитан, мне еще рановато.

Над полем пронесся могучий рев, заглушая орудийные залпы.

— Во имя Зигмара, что это?

Альбрехт отдал солдатам приказ приготовиться к столкновению с новой угрозой, надвигающейся со стороны побережья. Оставив своих мечников помогать подразделениям правительственных войск на юге, Стефан двинулся к Альбрехту, и алебардщики, расступившись, пропустили их. Послышался новый звук — словно на сильном ветру захлопали паруса большого корабля, завихрился воздух, и воины тревожно оглянулись. Они были совершенно измучены.

Снова раздался рев, на этот раз намного ближе. Фон Кессель почувствовал, как звук отдается во всем его теле.

— Сохрани нас Зигмар, — выдохнул Альбрехт, увидев, что к ним приближается.

Алебардщики онемели от ужаса.

С неба спустилось что-то огромное, сразу накрыв своей тенью не одну сотню людей. Хлопая кожистыми крыльями и выдувая из ноздрей пламя, прямо на них несся дракон.

Он был цвета моря, далекого теплого моря, наполненного жизнью, а не того холодного черного моря, на берегу которого шла битва. Огромное животное, величиной с корабль; казалось, что его крылья закрывают небо. Над хребтом поднимались шипы, образуя за головой нечто вроде гривы. Сильные лапы вполне могли разнести замок, челюсти — раздробить камень. В его змеиных глазах светился древний разум.

Не задумываясь, что толку от этого не будет, Стефан достал заряженный пистолет и прицелился в чудовище. Широко раскрытая пасть открыла взору множество зубов, каждый длиной не меньше двуручного меча. Дракон глубоко вдохнул, втягивая в себя огромные массы воздуха. Стефан ждал, что его в любой момент может захлестнуть пламя, но надеялся, что успеет перед смертью хотя бы выстрелить чудищу в глаз.

В последний момент он опустил пистолет.

— Что это ты делаешь? — сквозь зубы процедил Альбрехт, но тут и он понял, что, собственно, происходит.

На спине у дракона сидел воин в сверкающем темно-зеленом доспехе, с маленькими крылышками на искусно выкованном шлеме. В одной руке у него было длинное отливающее золотом копье, в другой — щит без единой потертости или царапины.

— Эльф, — выдохнул Стефан.

Всадник пронесся прямо над ними, взметая клубы пыли. Солдаты Империи повернулись, как один, глядя ему вслед. Пламя из драконьей пасти заживо спалило десятки северян, их доспехи расплавились. На миг дракон скрылся из виду, потом вновь появился — уже на расстоянии нескольких сотен ярдов. В когтях у него были зажаты два вражеских воина, и солдаты Остермарка с изумлением смотрели, как те с переломанными костями упали наземь. Еще один мертвец был насажен на копье эльфа. Тот презрительным движением сбросил его вниз.

Радостные крики пронеслись по рядам, когда дракон снова взмыл, сокрушая норскийцев когтями и огненным дыханием.

Битва была выиграна.

Глава 8

Xрот-полководец стоял на высокой скале, глядя на море и небрежно поигрывая топором. В лучах закатного солнца вода была похожа на кровь. Вдалеке виднелись боевые галеры норскийцев, несущиеся к берегу под парусами. Сотни весел бороздили неспокойное море.

Нос каждого корабля украшала резная фигура. Некоторые из них изображали драконьи головы с клыками и высунутыми змеящимися языками. Другие — полуфигуры демонов и богов, которым поклонялись северяне. У кого-то были витые рога или широкие крылья, как у летучей мыши. Хрот узнал многих, хоть и не смог вспомнить их имена.

Ему было приятно увидеть многочисленные изображения Кхорна. Выходцы с севера знали его под разными именами, но это не имело значения: Великого Кхорна волновали не подобные мелочи, но черепа и кровь, приносимые ему в жертву в огромных количествах. Одна статуя изображала его в облике разъяренного собакоголового божества с безошибочно узнаваемым символом во лбу. Другая представляла собой могучего воина с мечом и топором, в узорчатом доспехе и гирлянде из черепов.

В корпуса кораблей были встроены какие-то механизмы — Хрот решил, что это боевые машины. Некоторые корабли ощерились тяжелыми копьями-таранами, другие — вращающимися сверлами, едва заметными под водой, или колесами, обмотанными цепями, которые исчезали в пастях деревянных идолов. Их точное назначение оставалось для Хрота загадкой.

Галеры приближались, бесстрашно рассекая волны. На большинстве из них было по тридцать скамей для гребцов, но один корабль казался просто невероятно огромным — не менее семидесяти скамей и три сотни гребцов, изо всех сил налегающих на весла. Он явно принадлежал военному вождю и не зря был украшен знаками Кхорна, Собирателя Черепов. Глаза бронзоволикой фигуры на носу корабля источали пламя. Похоже, все судно было из кованой бронзы и оставалось на плаву совершенно загадочным образом.

С бортов свисали бесчисленные трупы, пронзенные копьями, — очевидно, еще при жизни. Под ними проходил желоб, по которому кровь совсем недавно стекала прямо в пасть бронзовой статуи.

Хрот почувствовал всю мощь Кровавого Бога. Тот, кто плыл на корабле, явно пользовался благосклонностью божества, и эта тайная сила передавалась даже самому судну.

Бронзовый лик был искажен, рот раскрывался и закрывался — словно идол искал врага. Хрот знал, что внутри корабля заключен дух грозного демона, и проникался невольным уважением к полководцу, способному на такие сильные чары. Собственно, демон и держал корабль на плаву.

Хрот повернулся и зашагал по каменистой тропе, чтобы приветствовать вождя и его племя.

Его собственная армия располагалась прямо на песчаном побережье — Хрот улыбнулся, не без гордости отметив про себя ее размеры. По пути они столкнулись с несколькими воинственными бандами, грабящими окрестности, Хрот убил их вожаков и забрал воинов с собой. Его штандарт отяжелел от голов наиболее достойных противников. Те, кто оказался поумнее, сразу же присягнули ему. Иные же сами искали его и жаждали снискать его расположение. Старинные союзники, Олаф Неистовый, знаменосец Барок, Торгар и другие кьязаки занимали в армии видное положение. В бою они неизменно были впереди.

Судобаал ждал на берету. Он махнул Хроту рукой, похожей на лапу хищной птицы.

— Идем, нам надо встретить Улкжара, Охотника за Головами из рода Скелингов. Собирай мою армию. Надо показать им, как я силен, — шипел Судобаал.