Актер слегка поклонился и взмахнул мечом, поймав лезвием свет фонаря.

На сцену выбежал новый персонаж — жрец, сжимающий деревянную колотушку и короткий острый кол. Увидев обнаженный клинок Детлефа, он замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, так и не передав приспособление для убийства вампиров брату Прайсу.

— Что означает это вторжение? — строго спросила жрица в очках.

Детлеф сразу определил, что она здесь — одно из главных действующих лиц. Он даже припомнил ее имя: сестра Лизель фон Сутин.

— Спасательная экспедиция, — ответил актер.

— И вы привели с собой ребенка.

Мелисса улыбнулась, показав клыки.

— О! — только и вымолвила сестра. — Вот какого ребенка.

Пока карета мчала их от улицы Ста Трактиров до Храма Морра, Детлеф убеждал леди Мелиссу не соваться вместе с ним в логово истребителей вампиров. На что девочка возразила, что не намерена пропустить веселье и за свою долгую жизнь побывала в гораздо худших местах. Видя, что ее доводы не убедили актера, она начала повторять слово в слово все, что он говорил, пронзительным детским голосом, который действовал бедняге на нервы. В конце концов, Детлеф сдался и пожелал ей не лопнуть от самодовольства.

— Убийцу нужно предать смерти! — заявил Прайс.

— Женевьева не убийца! — провозгласил Детлеф. — Ее оклеветала женщина по имени Ева Савиньен, которая явилась сюда, приняв чужой облик.

— Эта тварь проникла сюда в чужом облике.

Женевьева попыталась сесть. Несколько ран на ее теле кровоточило. Сперва она горела, потом ее тушили водой. На ее белой коже виднелись пятна, похожие на раздувшиеся укусы насекомых. Остатки грима растеклись.

— Ты не смеешь называть мою внучку «тварью»! — рассердилась Мелисса.

Девочка-вампир пересекла двор и встала перед братьями, удерживающими Женевьеву. Топнув ножкой, она потребовала:

— Отпустите ее, вы, грубияны.

Жрецы спасовали перед силой личности и отступили.

— Женевьева — героиня! — объявила Мелисса. — Она спасла вашего ужасного отца-настоятеля. Надеюсь, это послужит вам уроком. Живая женщина пришла убить Тио Бланда, а бездушный вампир спас его жизнь.

Усталая и благодарная Женевьева обхватила своими длинными руками тоненькую шейку Мелиссы.

— Ах, дитя, — сказала древняя вампирша, — ты испортишь меха. Как ты умудрилась так испачкаться?

— Примите мои извинения, госпожа старейшина, — прошептала Женевьева.

Крепче обняв свою темную бабушку, девушка уткнулась лицом в пышный мех.

Прайс посмотрел туда, где лежали раненые, ожидая указаний Бланда. Отец-настоятель был жив, но потерял сознание. Его шея была перевязана, лицо побледнело. Тогда борец перевел взгляд на старшую из жриц:

— Сестра Лизель?

Женщина колебалась.

— Вампиры вторглись в нашу обитель, — наконец заговорила она. — Вместе со своим рабом-человеком. Им всем следует забить кол в сердце.

Женевьева подняла голову. Она устремила горящий взгляд на Лизель.

— Но, Лизель…

Детлеф уловил поток противоречивых эмоций. Внутреннюю обстановку в этом храме понять было непросто.

— Самозванка, предательница, убийца! — заявила Лизель, указывая на Женевьеву.

Женевьева отстранилась от Мелиссы и встала на ноги.

— Нет, — возразила она, — предательница здесь не я. У наемного убийцы действительно был помощник в храме, но это не я. Лизель, ты взываешь к Шаллии, а не к Морру. Ты очень умная женщина, таким мир редко воздает по заслугам. Я не думаю, что ты столь недалекий человек, чтобы разделять предубеждение Тио Бланда против вампиров. Но ты увидела возможность для продвижения. После его смерти кем бы ты стала? Хранительницей его памяти? Ты претворяла бы в жизнь его мечты, установив здесь полный контроль? Придумала бы себе титул, вроде «матери-настоятельницы» или «высшей жрицы»? Уже сейчас все оглядываются на тебя, ожидая приказаний. За последние месяцы это вошло у них в привычку. Ты готова всех нас убить и возобновить заговор с бароном Вьетзаком? Развязать новую Войну Нежити, чтобы вы оба могли прославиться?

Многие устремили вопросительный взгляд на женщину.

— Дженни, — сказала жрица, — я возлагала на тебя большие надежды.

— Дженни не существует. Это лишь маска. Аналогично никакой Лизель на самом деле не было.

— Брат Прайс, убей кровопийцу. Немедленно.

Борец посмотрел на сестру Лизель и пожал плечами, не сдвинувшись с места.

— Пока отец-настоятель болен, я беру бразды правления в свои руки, — объявил отец Нок, престарелый жрец. — Сестра не может устанавливать порядки в храме. Даже самый младший брат-послушник занимает более высокое положение, чем старшая жрица.

Пожилая женщина в балахоне одобрительно кивнула. Сестра Лизель кипела от злости.

— Убийство, пусть даже убийство вампира, — это покушение на власть Великого Морра, — продолжал Нок, сотворив святое знамение. — Он один решает, когда забрать душу. Пора положить конец богохульству.

— Как скажете, отец Нок, — откликнулся Прайс.

Расстроенная сестра Лизель размышляла. Наконец она опустилась на колени рядом с Бландом и начала его трясти:

— Очнитесь, отец-настоятель, в храме вампиры!

— Оставь его! — потребовал отец Нок.

— Он умирает, — сказал целитель. — Ему уже не поможешь.

— Вы видите? — спросила Лизель. — Они чудовища.

Детлеф так и не убрал меч в ножны. Возможно, ему еще представится шанс сразиться за Женевьеву.

Брат, сжимавший кол и молот, поднял свои инструменты, готовый пустить их в ход.

Бланд открыл глаза. Его губы по-прежнему улыбались. Видимо, это вошло у него в привычку. Он выглядел как привидение.

Отец Нок пробормотал заключительные слова ритуала и обрызгал отца-настоятеля благовонной водой. Детлефу показалось, что он проделал это с неким мрачным удовольствием.

— Они убили тебя, — сказала Лизель Бланду.

— Я всегда был готов к этому, — прошептал отец-настоятель. — Готов пасть в числе первых — вернее, умереть — в этой схватке, поскольку моя кончина послужит началом великих дел. Ныне начинается последняя Война Нежити, которая должна завершиться окончательным истреблением — вернее, уничтожением — вампирской заразы с лица земли…

Столь далеко продвинуться и потерпеть поражение! Детлеф сам прикончил бы Бланда, только, казалось, именно этого и добивался новоявленный мученик. Рьяный истребитель вампиров постучал молотком по колу и устремил взгляд на грудь Женевьевы.

— Какая глупость, — фыркнула Мелисса. — Вы, коновалы, прочь с моей дороги.

Храмовый лекарь сделал шаг назад. Лизель с ненавистью посмотрела на Мелиссу:

— Не подпускайте ее близко.

Брат Прайс крепко взял сестру Лизель за плечи.

Мелисса опустилась на четвереньки и подползла к Бланду. Пристроившись у него на коленях, она погладила перевязанную шею. Жрец благосклонно улыбнулся ей, пока не увидел ее маленькие, изящные клыки. Отец-настоятель отпрянул и закатил глаза.

— Кровопийца, — выдохнул он.

— Тише, глупый человек, — сказала вампирша.

Она поднесла запястье ко рту я вонзила в него зубы, как в яблоко, прокусив себе вену.

Хлынул алый поток. Мелисса прижала рану к губам Бланда, и ее кровь потекла к нему в рот. Глаза отца-настоятеля расширились и покраснели от вливания. Мелисса зубами содрала бинты и погрузила клыки в багровые отметины на его шее.

Все ее тело содрогалось, пока она жадно всасывала кровь Бланда, а он глотал ее кровь. Так зарождались маленькие кровопийцы.

Прошло некоторое время.

Когда взаимное кормление закончилось, Мелисса отпустила отца-настоятеля и встала на ноги. Она немного шаталась, потеряв столько же крови, сколько выпила. Женевьева поддержала свою прародительницу.

— Он мертв! — воскликнул храмовый лекарь, положив руку на сердце Бланда.

— Это ненадолго, — успокоила его Мелисса. — Дайте ему отлежаться и приведите козу или какую-нибудь другую скотину. Когда он очнется, он будет очень, очень голоден.

— И, вероятно, изменит свои воззрения на вампиров, — предположила Женевьева.