Это был жестокий удар, но лишь треть крысолюдей была повержена. Душераздирающие вопли мучающихся от невыносимой боли врагов, леденили кровь, но у графа — они вызвали лишь довольную улыбку.
Неожиданно, в царящем вокруг гвалте, шуме и стонах, Маннфред различил новый звук — мерный бой приближающихся барабанов.
Только это были не барабаны…
Земля дрогнула у вампира под ногами. Сначала, это было лишь легкое содрогание, впрочем, быстро усилившее свою интенсивность пока, наконец, пол подземелья не треснул и вздыбился в нескольких футах впереди графа. Маннфред успел отпрянуть назад прежде, чем кусок потолка обвалился, погребя под собой пару десятков агонизирующих грызунов.
Стены подземелья шатались и трескались, обваливаясь кусками и обнажая скрытые в каменной толщи проходы, из которых бесчисленными волнами хлынули новые толпы крысолюдей. Яростно сверкая глазами, размахивая мечами и копьями, они, словно саранча, набросились на потрепанное войско графа.
Крупный горбатый скавен выдвинулся вперед, сжимая в когтистых лапах что-то вроде хрустального шара. Пища и посвистывая, крысюк метнул его в потолок прямо над головой Маннфреда — из образовавшейся трещины повалил удушающий желто-зеленый дым, окутавший вампира. Фон Карштайн почувствовал, как запершило и защипало у него в горле, когда порченая плоть вампира подверглась действию неизвестного яда. Выдохнув ядовитую смесь из своих легких, Маннфред угрожающе направил указующий перст на бросившего сферу крысочеловека. Газовое облако ярко вспыхнуло, ударив огненной дугой в оскаленную морду скавена. Грызун рухнул на землю, пожираемый адским пламенем.
Граф повернулся спиной к умирающему неприятелю…
Здоровенный крысочеловек приближался к вампиру — лезвие его меча пульсировало болезненным зеленоватым светом, отбрасывая зловещие отблески на ряды живых мертвецов. Свирепое создание больше напоминало гигантскую крысу, чем обычного крысюка. Зверь прикончил одного из топтавшихся поблизости зомби, размозжив голову мертвяка тяжелым обломком скалы. Меч в лапах скавена плел все более замысловатые узоры по мере того, как тварь подбиралась к Маннфреду. Несомненно — это был не простой воин. Существо надвигалось с высокомерным сознанием своего превосходства.
Вампир прикоснулся к талисману, висевшему у него на шее, отдавая своим воинам незримый приказ: ряды зомби расступились перед графом, открывая повелителю дорогу к встрече с противником.
Маннфред вынул свой меч и двинулся навстречу скавену, игнорируя царящую вокруг схватку. Крысюк оскалился, выписав в воздухе своим тяжелым мечом замысловатую фигуру. Усмехнувшись, фон Карштайн обнажил свои собственные клыки в дьявольском оскале, ничуть не менее диком, чем у его противника.
Граф молча заблокировал первый удар скавена. Эхо от удара коснулось руки вампира, обжегши ее словно огнем: скользнув в кончики пальцев, боль проникла в кисть и дальше — в предплечье графа. Казалось, будто меч скавена содержал в себе частицу солнечного света. Яростный вопль такой ужасающей силы вырвался из уст Маннфреда, что его противник невольно отпрянул назад, чуть не споткнувшись о тела своих мертвых собратьев.
Вампир рванулся вперед, не давая врагу времени прийти в себя. Описав смертоносную дугу, меч графа раздробил нижнюю челюсть крысочеловека, пройдя через небо прямо в мозг незадачливого противника.
Гигантский скавен продолжал стоять на ногах. Более того, отшатнувшись назад, создание освободилось от меча графа. Кровь обагрила изуродованную морду и доспехи твари. Какие бы стимуляторы не поддерживали в крысюке боевое безумие, существо отказывалось падать к ногам Маннфреда.
Скавен бросился в атаку. Пробив защиту Маннфреда, его отравленный меч глубоко вонзился в плечо графа-вампира…
Это был не обычный меч…
Смерть запела в испорченной крови фон Карштайна. Страшная, давно забытая песня! Огонь обжег его мертвую плоть: словно тысячи мелких лезвий впились в тело графа, раздирая ее на части.
Несомненно, лезвие крысюка было пропитано какой-то ядовитой смесью. Для любого живого человека ее воздействие оказалось бы смертельным. Даже для повелителя вампиров этот удар не прошел бесследно: его спина выгнулась, тело сотрясала мелкая дрожь — организм яростно сопротивлялся действию отравы.
Даже придя в себя после первого потрясения, Маннфред чувствовал, как яд продолжает свое разрушительное воздействие…
Лицо вампира исказилось в свирепой гримасе…
Отразив новый выпад крысочеловека, граф подбил его отравленный меч вверх и, проскользнув под лезвием, оказался в непосредственной близости от врага. Деформировав могучим ударом кулака морду завизжавшего от боли создания, Маннфред завершил свою атаку, рубанув мечом прямо по шее опешившей твари.
Отступив назад, вампир оценил эффективность своего удара.
Какое-то мгновение скавен еще удерживался на подгибающихся ногах, голова существа склонилась в сторону, держась лишь на коже и сухожилиях, из разрубленной шеи бил кровавый фонтан. В следующую секунду безжизненное тело поверженного противника распростерлось под ногами правителя Сильвании.
Одним коротким точным ударом отделив голову крысюка от тела, Маннфред швырнул свой мерзкий трофей прямо в толпу визжавших и пищавших скавенов, продолжавших наступать на его армию.
Протянув руку над обезглавленным телом врага, граф едва слышно произнес короткое заклинание. Труп зашевелился и стал неуклюже подниматься, повинуясь неслышному зову. Наконец, он стал на задние лапы, но уже не как грозный воин крысиного племени а, как безголовая марионетка графа-вампира. Вокруг него — шевелились и вставали все новые и новые крысолюди, присоединяясь к омерзительной армии графа-вампира. Новые рекруты фон Карштайна немедленно вступали в бой, набрасываясь на своих недавних соплеменников с неслыханной жестокостью. Поднятый первым обезглавленный воин опустошал ряды крысюков своим отравленным мечом, снося головы незадачливым противникам, оказавшимся достаточно безрассудными, чтобы стать у него на пути.
Находясь в самом центре этого величественного и пугающего зрелища, Маннфред молча наблюдал за действием своего колдовства.
Каждый павший скавен поднимался вновь, чтобы влиться в ряды живых мертвецов…
Граф знал — его время пришло, настало время вывести свое воинство на поверхность. Словно искусный кукловод, Маннфред направил мертвых крыс в авангард своей нечестивой армии. Эти создания выйдут из тьмы подземелья на солнечный свет, вселяя ужас в сердца всего живого. Грядущая зима принесет бойню, какой человечество еще не видело!
Йерек двигался вперед, бредя в кромешной тьме.
Он слышал перешептывания, крики, стоны и другие странные, несущие опасность звуки, доносившиеся из мрачных глубин подземных тоннелей. Они не интересовали вампира. Он спустился сюда не ради монстров, обитающих вдали от людских глаз и солнечного света. Крюгер преследовал совсем другую добычу — Скеллан исчез в подземелье, и он отыщет его, где бы тот не прятался.
Одна из служанок Калады — Нарцизиа, молча вела вампира по мрачным извилистым ходам, идущим из подземного святилища Ламий вглубь земли. В редких отблесках ее потайного фонаря Крюгер мог видеть выражение крайнего отвращения, застывшего на лице девушки. Йерек не пытался заговорить с ней, молча рассматривая идущую перед ним вампиршу. Нарцизиа шла босиком, но ни разу не вздрогнула, наступая на камни и скальные обломки.
Наконец, Ламия остановилась перед узким проходом, нырявшим в темноту.
— Ты ведь не такой, как он? — неожиданно спросила она. — Вы разные! Он хвастает, угрожает и расхаживает с самодовольным видом, строя из себя важную персону, но ты — ты ведешь себя совсем по-другому! Там, в особняке, ты ведь просто притворялся? — это был даже не вопрос, девушка прекрасно знала, что была права.
Йерек молча кивнул в ответ.
— Он спустился здесь, — Ламия прошла чуть вперед, кивнув головой на расселину в стене. В том, как девушка произнесла он, прозвучала неприкрытая ненависть. — Ход здесь идет вниз почти отвесно несколько сотен футов — постарайся не сломать себе шею!