Гэббл посеменил за одеждой и рюкзаком, потом принялся искать что-нибудь горючее. Собирая кости и щепы от какой-то старой дубины, он ругался и плевался, ведь готовить троллиное мясо он ненавидел — куски так и норовили упрыгать со сковороды.

Перед тем как отправиться через Троллиную нору, путники отдохнули немного. Если поблизости и были ещё тролли, им хватило мозгов не показывать носа. Они пересекли глубокую расщелину по качающему верёвочному мостику и вышли к уходящей ввысь трещине в скале. По сторонам прохода были сложены кучи черепов — знаки, недвусмысленно намекающие тем, кто решится двигаться дальше, какие неприятные виды смерти ждут их.

— А вот это, маленький главный недомерок, уже Смертельная пещера.

Горфанг похлопал Гэббла по плечу, будто это была хорошая новость; гоблина зашатало. К верху его заплечного мешка была прикручена ремнями троллиная голова, шею — прижгли, чтобы не отросло новое тело. Так что теперь рюкзак был даже тяжелее, чем, когда они отправились в путь.

— Давай, — сказал Горфанг. — Старый Зарргакк, наверное, уже ждёт нас.

Они зашли в трещину. Потолок терялся в темноте, на стенах лежал толстый слой льда. По большей части Смертельная пещера представляла собой узкий проход, однако в середине она расширялась вполне достаточно, чтобы оправдать своё название. Внутри пространство занимали каменные статуи сидящих Горка и Морка; они были вдвое выше Горфанга, их грубые орочьи лица взирали на чужаков, у ног лежали груды оружия. На стенах, в подставках горели факела.

Горфанг вздохнул.

— Ладно. Зарргакк живёт прямо на другом конце. — Он махнул мечом вглубь пещеры. — Лучше сказать ему, что мы пришли. — Он сложил ладони рупором вокруг пасти и заорал: — Эй, Зарргакк! Зарргааааааааакк!

Голос орка эхом поскакал по каменным стенам: —… Акк… Акк… Акк… — И затих.

Ответа не последовало.

— Зогнутый старикан, — проворчал Горфанг. — Эй! Зарргакк! Это я, король! Нужен совет, ты старый чокнутый любитель леденцовых сквигов!

И снова без ответа.

— Ладно, — раздражённо запыхтел Горфанг и поглядел на Гэббла. — Придётся нам идти внутрь. Когда скажу бежать, побежи, понял? И смотри, чтобы тебя не раздавили, назад, на Скалу я самый эту голову не попру.

Гэббл кивнул.

Король снял с плеча щит и вытянул Красный клык. Взглянул на статуи.

— Медленно, и не торопясь, — тихо произнёс орк.

И пошёл между Горком и Морком. Гэббл со страхом смотрел на них. Когда зеленокожие прошли, вокруг головы одного из идолов блеснул игривый огонёк.

— Босс…

— Не сейчас, Гэббл.

Послышался треск и скрип камня о камень.

— Босс! — запищал гоблин. — Этот идол Горка, — сказал он, не в полной уверенности, впрочем — ведь это мог быть и Морк, — Он только что двинул башкой!

Ещё скрип. Гул. Звуки очень неестественного движения камней.

— Так, помнишь, что я говорил про бег?

— Да, босс.

— Пора.

Гулко топая и позвякивая доспехами, Горфанг бросился бежать. Сзади, набирая ход, доносились тяжёлые шаги. Гэббл упал под тяжестью мешка. Назад оглянуться не посмел.

Горфанг обогнал его. Топот идола был всё ближе и ближе, земля дрожала.

Вдруг Гэббл почувствовал, что парит высоко в воздухе. На краткий миг он подумал, что, может быть, гоблины всё же могут летать, но затем до него добралась боль от ноги, которую обхватили каменные пальцы. Он болтался головой вниз. Под ним, на грубо выделанном лике Морка (или всё-таки Горка?) раскрывалась пасть. Камень волшебным образом перестраивался, и рот растягивался всё шире и шире. В пустых глазницах идола сверкал зелёный огонь. В глотке было чернее, чем самая чёрная чернота Чёрной скалы.

— Неееееет! — взвыл Гэббл.

Пасть была всё ближе и ближе. Гоблин зажмурился.

Всё остановилось.

Убедив себя в том, что его не съели, Гэббл открыл глаза.

Перед королём, опираясь на медный посох, стоял беззубый орк, из одежды на нём были лишь шорты и плащ их кожи карла. Голова гнома была расплющена, и орк, не кто иной, как Зарргакк, конечно, напялил её себе на голову, а кожу рук завязал себе вокруг шеи странным узлом. Борода карла свисала с обеих сторон головы шамана. Когда он говорил, она болталась.

— Нужно было сказать заранее, — произнёс он.

— Как бы я это сделал, когда у тебя на страже стоит зоганный крушила?! — заорал Горфанг.

— Ты же — король, что-нибудь придумал бы.

Зарргакк пожал плечами.

В логове шамана было восхитительно тепло. В очаге, посреди пещеры ревел огонь, которому, казалось, не нужно было никакого топлива, языки пламени отдавали зелёным. Пещера оканчивалась уступом, выходящим на каменистую долину, однако в жилище самым мистическим образом не было сквозняка.

Гэббл осел со вздохом, наслаждаясь теплом, проникающим в пальцы, уши и замёрзший нос. Он пытался не смотреть на головы карлов, надетые на колья по кругу комнаты. Их губы беззвучно шевелились, глаза с чудовищными проблесками рассудка следили за гоблином по всей комнате. Если бы это не было так сверхъестественно и жутко, забавно было бы наблюдать, как карлов мучают подобным образом, однако сейчас это зрелище не на шутку тревожило Гэббла.

Пламя подскочило вверх, когда Зарргакк Чокнутый что-то пробормотал вполголоса. Он вытащил откуда-то пару выскобленных гномьих голов, налил в них грибного пива из глиняного кувшина и передал одну Горфангу. На гоблина орки не обращали внимания, и мог тот украдкой прихлёбывать своего варева и слушать, о чём они говорят.

— Чем могу помочь, твоё высочайшество? — спросил Зарргакк, ухмыляясь какой-то пошлой шутке.

— Говорят, теперь на Перевале Бешеного пса — два короля. Вот мне интересно, Зарргакк Чокнутый, что делать по этому поводу?

— Кто это называет меня чокнутым? — рявкнул шаман. — Ну, точно не я, — ответил он сам себе. — Заткнись, я тут с зоганным королём разговариваю!

Он тряхнул головой и держал глаза закрытыми, пока не удалось взять себя в руки.

— Два короля? Ты хочешь узнать, побить его или нет?

— Он просто пещерный недомерок. Плохо знаться с таким, — ответил Горфанг.

— Почему тогда не отдубасить его? — Зарргакк пожал плечами. — По-моему, всё просто.

На морде Горфанга отразилось смущение.

— Если мне так сделать, не будут платить дань. Драки или золото, а я, видишь ли, люблю их обоих. Ещё он недавно побил крысок. Говорят, он их сильно разозлил, и теперь они идут с ним поквитаться. И теперь, вот как оно по мне: если они дерутся с ним, то не дерутся со мной, и не заходят ко мне в Скалу, а на другой стороне, если они дерутся с ним, то не дерутся со мной, а я люблю драки, правильно? Сложный вопрос.

— Думал о том, чтобы объединиться?

Горфанг пожал плечами.

— Вроде как, но…

— Но он просто пещерный недомерок, да?

Горфанг издал низкое грудное рычание.

Тогда Зарргакк уставился прямо на Гэббла, хотя взор его был направлен не на гоблина, а словно бы куда-то вдаль. Глаза его сверкали, будто у волка, который увидел ночью факел. Гэббла пробрала дрожь.

— Война идёт, Горфанг. Большая война. Давно уж такой здесь не было. Карлы хотят назад свои дома: и твой, и Скарсника. Ненавидят они тебя, король Чёрной скалы, ненавидят за то, что сделал с их королём Казадором, и они идут за тобой. Дашь им добраться до Скарсника и будешь стоять в стороне? Ладно. Они могут победить его, и у тебя будет одним соперником меньше. Может, они и не убьют его сразу, тогда тебе можно не беспокоиться о нём и о них ещё немного. Но что-то нашло на бородачей в последнее время вроде как. Они какие-то взвинченные. Видел, как их «вертушки», пыхтят туда-сюда в ночном небе? За последнее время пропадали дозоры?

— Я хорошо им наподдал. Они не посмеют вернуться. И много их сидит у моего в подземельях. Раз в две недели убиваю по одному и сажаю голову на пику, чтобы помнили, — возразил Горфанг. — Они пуганы, говорю точно.

— Ну, да, — задумчиво протянул Зарргакк. — Но действительно ли пуганы? Чем занимается старина бородач? Говорю тебе, король, он не тратит силы, вот чем. Если гномы завладеют Восемью вершинами, а они уже идут — Горк мне показал, Морк мне нашептал — если Восемь вершин падут, тогда и остальным карлам взбредёт в голову, что они захотят вернуть себе дома, и что тогда?